Темный подвал, грязное окошко, на его фоне – силуэт женщины. Перед ней на стуле спиной к залу молча сидит седой мужчина с бородой (но ее зрители так и не увидят). Женщина зябко обхватывает себя руками, нервно поправляет непослушную прядь. И рассказывает свою историю пленницы, жертвы войны, в которой, как в капле воды, отражается вся мировая история истреблений – от зари времен, знание о которых сохранилось лишь в сказках.
Этот спектакль «Театро ди Капуа» только кажется простым и однозначным. На самом деле он головокружительно сложный и станет удовольствием для гурмана, готового разбирать переплетенные сюжеты и удивляться неожиданным смыслам. Виртуозный монтаж документальных источников (интервью Раисы Мастаевой Вадиму Речкалову, дневника Ромы Кравченко-Бережного, брошюры «Треблинский ад»), философских манифестов (например, Гарегина Нжде, автора армянской националистической идеологии), художественной литературы (Гроссмана, Достоевского, Хармса), лирики (Пушкина, Лермонтова, Мандельштама) в обрамлении остроумного и неочевидного замысла придает ему неохватный масштаб.
Повествование начинается с описания борхесовской «Вавилонской библиотеки»: «…Все возможные комбинации орфографических знаков на всех языках, подробнейшая история будущего, автобиографии архангелов… верный каталог библиотеки, тысячи и тысячи фальшивых каталогов, доказательства фальшивости верного каталога, правдивый рассказ о твоей собственной смерти». Этот моноспектакль – такая же Библиотека: одновременно о прошлом и о будущем, реальном и вымышленном, том, что случилось, может случиться и обязательно случится когда-нибудь. Сквозь подвал пятиэтажки в разрушенном Грозном просвечивают застенки Гестапо, сидящие в подвале люди слышат, как над их головами разворачивается вооружение всех эпох одновременно, стол жутковатого майора Валеры, чудовища из сказки — бесконечная скатерть-самобранка с яствами со всего мира. Красной нитью монолог прошивает перечисление национальностей по алфавиту. Все они воевали или воюют, победили или были стерты с лица земли. В этом – страшная инерция спектакля: с последней буквой все закончится, и конец не будет счастливым.
Филолог в зрительном зале торжествует: спектакль соединяет литературу и жизнь как стороны монеты. Вселенная – это бесконечная библиотека, а писатели – ее сочинители и провидцы: сюрреализм Хармса откликается в описании Треблинки, в образе птицы-тройки появляется танк с пленной чеченкой на броне. Осмысленность и идеальный порядок Библиотеки противопоставляется бессмысленности мира людей. В конце книги растащат солдаты – и никто не будет в этом виноват: «Мы же не для себя, для шефа». Впрочем, этот факт ничего не изменит, потому что на самом деле «библиотека останется неизменной – неподвижная, нетленная, бесполезная». Она не спасет мир от хаоса, только вновь запустит алфавитный порядок.
Закончится «Репортаж…», и кто-то подумает: нет ни выхода, ни смысла, и зачем тогда спектакль? Чтобы выдавить слезу и в миллионный раз рассказать о том, что война – это плохо? Не торопитесь с суждениями, поищите между строк! Где-то там ответ, в одном из томов бесконечной Библиотеки. В рассказе женщины, которая на вопрос «Вот интересно, а ты кто по нации?» отвечает: «Я – лазы, я – лао, я – ладдины, я – лакцы, я – латыши, я – латгальцы, я – лаку, я – литовцы… я – луры. Я – продукт биологии и культуры». Которая, подобно Шахерезаде, рассказывает сказки своим будущим убийцам в надежде предотвратить неотвратимое. Которая длит свою мрачную исповедь перед лицом таинственного старца. И которую не минует чаша сия. В ее хрупкой фигуре человека, который идет к чудовищам, чтобы выручить кого-то, жертвует собой, чтобы заложников не расстреляли, терпит пытки, чтобы не предать товарищей высверкивает образ Спасителя. Жертвы человечества, в котором мир – это короткая передышка между войнами. Она – то самое оправдание, которое ищут люди в борхесовской Библиотеке. Она – доброта, святое зернышко, потерянное в шелухе абстрактного добра, под знаменем которого вершатся самые страшные злодеяния. Но, хоть и будут те, кто разглядит ее сущность, она потеряет все и погибнет, обвиненная во всех преступлениях мира – от манипулирования рынком и преднамеренного банкротства до оскорбления чувств верующих и репоста экстремистской информации. И расцветет мак на грязном окне, как вечный огонь. И выхода, конечно, нет. Но есть смысл.
Этот спектакль не открывает новых континентов, он рассказывает старую историю, но делает это так изобретательно и изящно, что однозначно заслуживает внимания. Еще одна причина его посмотреть – это безумно красивая Илона Маркарова, с ее чеканным профилем, статуэточным силуэтом и тонкими чуткими руками. И впечатляющим интеллектом: именно она – автор компиляции текстов.
