Сергей Полунин и его команда не такие частые гости московской сцены, поэтому в прошедшие выходные даже погода не помешала ценителям балета поехать в Клин на выступление известного артиста балета.
Оба балета созданы хореографом Юкой Ойши под вдохновением от дневника и творчества Вацлава Нижинского. Рискованно браться за такой феномен, потому что необходимо создать безукоризненный танец и с хореографической точки зрения, и с исполнительской – понять, почувствовать Нижинского, разгадать, ощутить связь с ним.
Балеты «PARADOX» и «SACRÉ» – две половинки одного целого, которые разделять не стоит, потому что в единении скрывается сила. Это не биография, это чувства, эмоции, переживания Нижинского (и, кажется, самих исполнителей).
В «PARADOX» два танцовщика – Алексей Любимов и Дежан Коларов. Интерпретировать их можно как две грани одной личности – светлую и тёмную стороны, либо же как двух разных людей – Дягилева и Нижинского. На сцене то борьба, то слияние. Ведущая партия переходит от одного артиста к другому, при этом каждый раскрашивает свой танец различными оттенками и делает его многогранным. То побеждает черное, то белое; один засыпает – другой выходит в пятно света и руководит жизнью. Но когда они сливаются воедино, происходит настоящее волшебство.
Плавный хореографический рисунок, прерывающийся дьявольскими нотами, нежность и грубость, любовь и ненависть – всё сплетается и будто оковывает танцовщиков, практически лишая свободы, при этом не запрещая ничего. Даже музыка здесь диаметрально противоположная – Шопен и Стравинский. Кажется, что это борьба личностей, живущих в голове Нижинского, между которыми в какой-то момент достигнуто перемирие (или полный разлад) – и на сцене появляется основная личность – Нижинский в исполнении Сергея Полунина (балет «SACRÉ»).
Звучит гениальная музыка «Весны священной» Стравинского, исполнитель загнан в круг из опавших листьев, под которыми скрывается то, что погубит его. Полунин здесь не просто перевоплощается в Нижинского, он будто общается с ним каким-то неведомым способом. Говорит через своё тело его языком, при этом не подражая, а именно проживая. Он безумный, чувствительный, каждая нота сложной музыки, кажется, проходит больным импульсом через тело. Для него не существует ничего вокруг, кроме круга сцены, таящей опасность.
«Весна священная» Нижинского проходит лейтмотивом через весь балет, но вот танцовщик провёл нежно по телу рукой – и перед нами «Послеполуденный отдых Фавна», вот вырвался вперёд испуганный и загнанный взгляд – и перед зрителями «Петрушка», вот локоть взмывает над головой – «Видение Розы». В круговороте балетов есть и дягилевский период и то, что было до – например, па-де-де Голубой птицы из «Спящей красавицы» – Полунин взлетает ввысь, застывает там, и хочется, чтобы он летал снова и снова. Смешивается балет и жизнь, разум и безумие, счастье и боль. Герой ходит по лезвию ножа на краю пропасти – и в итоге падает в смерть, душит себя своей же кровеносной системой (ну или что значит этот красный канат, скрывавшийся в листьях).
Но вот на сцене снова появляется черное и белое, губящие и спорящие личности, они ласково пытаются вернуть к жизни погибшего Нижинского под нежные звуки рояля, трио сливается, живёт, а потом растворяется вдали. Хочется протянуть руку, вернуть их, но они уходят, и остаются лишь ощущения на кончиках пальцев…
P.S. Музыка Стравинского и Сергей Полунин требуют огромного масштаба хореографии. К сожалению, в «SACRÉ» этот масштаб не достигается. При неплохом наборе отдельных моментов балет кажется не самым сильным. Периодически Сергей, кажется, разбивает заданную хореографию вдребезги, добавляя что-то своё, дополняя рисунок, но всё равно это – не его уровень. Полунин – танцовщик такого масштаба, каких один на тысячи, у него феноменальная энергетика, чувственность и техника. Хочется видеть его в классических партиях или даже в современных, но мощных. Таких, в которых не теряется ни единой капли его таланта.
